– Я виновата.
– Произносите вслед за мной: «Я отвечаю только за его радость», – тщательно выговорил он, больше отдавая приказ, с тревогой отмечая про себя ее ненормально расширившиеся зрачки. Она опять балансировала на самом краю.
– Я винова…
– Отвечайте, черт подери, – взорвался он в притворном гневе. – Повторяйте за мной: «Я отвечаю только за его радость! Отвечаю за его радость!» Говорите!
Он увидел, как пот выступил у нее на лбу, и опять она произнесла то же самое, и опять он оборвал ее, повторил нужное слово, «отвечаю, отвечаю за его радость!», и снова она произнесла его по-своему и в следующий раз тоже. А Со принесла чай, но ни он, ни она даже не заметили ее, и китаянка в ужасе выскочила за дверь, а Хоуг снова и снова приказывал Анжелике, которая упорно продолжала отказываться, пока вдруг не закричала пронзительно по-французски:
– Хорошо, я отвечаю только за его радость, но он все равно мертв мертв мертв… мой Малкольм мертв-в-в-в!
Ему захотелось обнять ее и сказать, что все хорошо, что она может уснуть, но он сдержал этот порыв, решив, что пока еще слишком рано. Его голос звучал твердо, но не угрожающе, и он ответил на своем хорошем французском:
– Благодарю вас, Анжелика, но дальше мы будем говорить на английском. Да, мне тоже ужасно жаль, нам всем жаль, что ваш милый супруг умер, но в этом нет вашей вины. Повторите!
– Оставьте меня. Убирайтесь!
– Когда вы скажете это: «Не моя вина».
– Нет… нет, оставьте меня!
– Когда вы скажете это. «Не моя вина!»
Она уставилась на него, ненавидя своего мучителя, потом опять закричала ему в лицо:
– Не моя вина, это не моя вина, это не моя вина, не моя вина, теперь вы довольны? Убирайтесь убирайтесь!
– Когда услышу от вас, что вы понимаете, что ваш Малкольм умер, но вы никоим образом не отвечаете за это!
– Убирайтесь!
– Скажите это! Черт подери, скажите это!
Вдруг ее голос стал похож на вой дикого зверя:
– Ваш-ш Малкольм мертв, ваш-ш Малкольм мертв, он мертв, он мертв, он мертв, но вы не… не отвечаете никак, никоим проклятым образом не отвеча… никак, никоим никак не отвечаете… не отве… не… – Так же внезапно, как все это началось, ее голос перешел в жалобные всхлипы, – не отвечаете, я не виновата, я правда не виновата, о, мой дорогой, мне так жаль, так жаль, я не хочу, чтобы ты умирал, о, Пресвятая Мадонна, помоги мне, он мертв, а я чувствую себя так ужасно, уж-жасно, о, Малкольм, почему ты умер, я так любила тебя, так сильно… о, Малкольм…
На этот раз он обнял ее, прижал к себе спокойно и крепко, вбирая в себя всю ее дрожь, и плач, и судорожные рыдания. Некоторое время спустя ее голос умолк, рыдания стихли, и она погрузилась в беспокойный сон. Он продолжал держать ее нежно, но твердо, его одежда прилипла к телу от пота, но он не шевелился до тех пор, пока ее сон не стал глубоким. Тогда он осторожно отстранился от нее. Спину во многих местах пронзала острая боль, и он медленно выпрямился, морщась и разминая затекшие мышцы. Когда ему удалось унять боль в плечах и шее, он сел, чтобы восстановить силы.
Еще бы чуть-чуть – и конец, подумал он; радость от того, что в этот раз он выиграл битву приглушала ноющую боль во всем теле. Он с удовольствием посмотрел на девушку, юную, прекрасную и здоровую.
Память вмиг перенесла его в Канагаву к той другой девушке, японке, сестре того человека, которому он сделал операцию, такой же юной и прекрасной, но японке. Как ее звали? Юки как-то там. Я спас ее брата, чтобы подвергнуть новым бедам это несчастное дитя. Но я рад, что ей удалось бежать. Удалось ли? Такая красивая женщина. Как моя собственная дорогая жена. Как ужасно и бездумно я поступил, какое безумие было везти ее из Индии в Лондон навстречу преждевременной смерти.
Карма? Рок? Как у этого дитя и бедного Малкольма. Бедные они, бедный я. Нет, что мне себя жалеть, я только что спас жизнь человеческому существу. Ты можешь быть толст и уродлив, старина, подумал он, беря ее пульс, но, Господь Всемогущий, ты чертовски хороший врач и чертовски умелый лжец – нет, не умелый, просто везучий. На этот раз.
46
Четверг, 11 декабря
– Добрый день, Джейми, – печально сказал Филип Тайрер. – Я от сэра Уильяма, вот три копии свидетельства о смерти, одна для вас, другая для Анжелики и третья для Стронгбоу, она будет сопровождать тело. Он решил, что оригинал должен отправиться с дипломатической почтой губернатору для вручения главному коронеру Гонконга, который зарегистрирует его и затем передаст миссис Струан. Ужасно, не правда ли, но ничего не поделаешь.
– Да. – Рабочий стол Джейми был завален прибывшей почтой и документами, касающимися тех дел, которые предстояло уладить. Его глаза покраснели от усталости.
– Как Анжелика?
– Я еще не видел ее, но Хоуг был здесь сегодня с самого утра. Он сказал, чтобы ее не беспокоили, пока она сама не выйдет, и что ей лучше, чем можно было ожидать. Она проспала больше пятнадцати часов. Он считает, она будет в состоянии отправиться завтра в путь, и сказал, что чем быстрее, тем лучше. Он, разумеется, тоже едет.
– Когда теперь отплывает «Гарцующее Облако»?
– Завтра. С вечерним отливом. Я жду Стронгбоу с минуты на минуту, он должен явиться за приказом. У вас есть почта, которую он мог бы захватить?
– Безусловно. И запечатанный пакет. Я передам сэру Уильяму. Все никак не могу поверить, что Малкольм мертв. О, кстати, расследование по поводу смерти Норберта назначено на пять часов. Не хотите ли перекусить потом, легкий ужин?
– Спасибо, но не сегодня. Давайте поужинаем завтра, если все будет нормально. Договоримся окончательно после завтрака. – Джейми спросил себя, стоит ли ему рассказать Тайреру о махинациях его самурайского друга, Накамы, и встрече с местным ростовщиком – Накама хотел, чтобы это осталось тайной для Тайрера и сэра Уильяма. Предложение Накамы заинтриговало его, и он с радостью ухватился за возможность побеседовать напрямую с местным бизнесменом, пусть и незначительным.
Вчерашняя встреча, по понятным причинам, была отменена. Он подумывал о том, чтобы вообще перенести ее на следующую неделю, но решил встретиться с этим человеком сегодня вечером – может быть, это на миг-другой отвлечет его от трагедии.
Филип а это не касается – и не забывай, что Филип и Крошка Вилли утаивали от тебя самую разную информацию, когда договоренность была делиться всем.
– До встречи, Филип. И спасибо за копии.
– До встречи, Джейми.
Свидетельства о смерти были подписаны Бэбкоттом и Хоугом. Вскрытие подтвердило предположения о том, что смерть «была вызвана внутренним кровотечением из поврежденной артерии, которая прекратила свое нормальное функционирование; ее ослабленное состояние непосредственно связано с ранами, нанесенными во время неспровоцированного нападения на Токайдо».